Новое задание - поселиться в Центре - привело Ингвиль в опасливый восторг. Это было почётным - такого ещё не поручали. И опасным - если расколют, может случиться всё, что угодно.
Однако путь до Центра прошёл достаточно спокойно. Ингвиль уже мысленно праздновала победу, когда сознание помутнело и пропало. Она так и не поняла, что случилось, осев безвольной грудой на пол... или на чьи-то руки. И вот теперь сознание возвращалось. Во рту пересохло, голова кружилась, в теле ощущалась странная слабость.
Девушка с трудом поднялась, понимая, что находится в каком-то кабинете, похожем на медицинский. По крайней мере, здесь пахло лекарствами и чем-то очень врачебным. Перед кушеткой, на которой лежала Ингвиль, стояли двое мужчин. Они смотрели на лежащую с каким-то любопытством и снисходительным ожиданием, словно знали о ней что-то, чего она сама не знала.
"Неужели стало известно о моей причастности к "Шадоулинкс"? - похолодела Рысь. Не может быть. Откуда бы им это узнать? Она спокойно приехала с караваном, подала прошение, его удовлетворили. Если бы знали о повстанцах, арестовали бы ещё по приезде. Ладно, если не арест, то что это? И где одежда, в которой бывшая жительница Элизиума приехала сюда? От дорожного костюма осталась только рубашка, которую Ингвиль торопливо запахнула, не желая показывать незнакомцам своё тело.
Она пока не боялась: недостаточно информации для выводов. Но внезапный обморок и пробуждение в медицинском кабинете - уже повод для тревоги.
- Кто вы и где я нахожусь? - пока ещё спокойно поинтересовалась Ингвиль, слегка напрягшись. Ей очень не нравилось происходящее. Очень. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль о том, что происходит нечто крайне плохое.

Ингвиль разозлилась. Что такое первый кабинет? Она об этом что-нибудь знает или нет? Объяснили, называется.
Голова всё ещё оставалась тяжёлой. Что-то вкололи, значит? Потому что по приезде бывшая крестьянка чувствовала себя вполне сносно. И ничего похожего на недомогания близко не было. А сейчас ощущение сильнейшего похмелья - по крайней мере, как его в книгах описывают. Во рту сухо, словно по пустыне шла, и вообще кажется, будто проспала на жаре сутки, оглушённость какая-то присутствует и слабость. Если бы заболела, это как-нибудь проявилось бы, наверное. И уж точно не обморок и пробуждение в этом клятом первом районе. Какой, к бесам, медицинский кабинет? Где это вообще?
- Дайте воды, - хмуро попросила Ингвиль, моментально одеваясь. Мужчины, стоявшие рядом, её напрягали. Слишком спокойные, словно удавы на охоте. То, что не отреагировали на обнажённую девушку (ну не считать же одеждой расстёгнутую рубашку?) - странно, но не удивительно. Может, они геи или видят раздетых дам десятками ежедневно (угу, торговцы рабынями). Кто они? Один врач, ладно, а второй? Смотрит... как на товар на витрине.
Ингвиль поёжилась. Странно всё. Куда-то привезли, явно осмотрели - иначе зачем раздевать? А теперь куда-то с ними ехать ещё.
- Мы не переходили на "ты", - холодно отреагировала на приказ Рысь. - И я не поняла, что такое первый район и что я здесь делаю. Я приехала с караваном, мою заявку на право поселиться в Центре удовлетворили. Как я попала в медкабинет?
Вот ещё вопрос - как отсюда выбраться и сообщить своим, что произошло. Пока ничего не понятно. Эти двое молчат и не дают объяснений. Но зачем-то осмотрели. Правило такое, что ли, для всех селящихся в Центре? Ей про такое не говорили.
Откуда в голове свербит ощущение опасности и большой задницы, в которую попала новоявленная жительница Центра?

Отредактировано Ингвиль Даниэльсен (2015-02-15 20:56:04)

Привыкнуть? Ага, щаз! Ещё чего не хватало!
Задница чувствительно почёсывалась, намекая на неприятности. Ингвиль пыталась понять, как ей вести себя с этими странными людьми, взирающими на неё, как на табуретку или телевизор. Кто они? Спрашивать девушка почему-то боялась. Или чувствовала, что не ответят. И так-то слова цедят через губу, словно одолжение делают и их этими вопросами уже достали до печёнок. Часто задают, что ли?
На этом месте орган интуиции, оформленный штанами, завопил. Так обращаться могли бы с преступниками, осуждёнными на долгий срок. Или с рабами. Нет. Не может быть. Если в этом районе живут шишки, зачем им девчонка с Элизиума?
- Какие ещё имплантанты? - подозрительно нахмурилась Рысь. Что??? Аукцион? Новое место жительства? Хозяин сменит имя??? Чёрт побери, в чём дело? Куда она попала и что происходит???
- Какой аукцион? - севшим голосом переспросила Ингвиль, отшатнувшись. - Какой хозяин? Вы меня что, продать собрались? Вы психи, что ли?
Плакать ещё не хотелось, но ошеломление уже выбелило губы и заставило дрожать руки. Пленница вцепилась ледяными пальцами в края кушетки, не желая вставать. На мужчин она не смотрела, слишком страшно было прочитать в их глазах ответ.
Да бред всё это! Какие, к чёрту, хозяева у живых людей? Разве в наше время существует рабство? Не, ну а что ещё на аукционе можно делать с уточнением, что будущий хозяин сменит имя? Не может быть.
Нет!!!
Ингвиль сжала зубы, глубоко вздохнув. Несколько секунд она молчала, пытаясь справиться со смесью ужаса, отчаяния и ярости, накатившими после милого сообщения про аукцион. Не доставит она этим ублюдкам радости наблюдать истерику. Небось каждая, попав сюда, рыдает и просит отпустить. Не поведутся. Надо придумать другой вариант.
Какой?
Как можно сбежать отсюда? Какие, на фиг, имплантанты поставили? Эти умники из Центра могут любую гадость всунуть в тело. Разбирайся потом.
Не хочу в рабство!- злилась Ингвиль.
- А если не готова, это что-то изменит? - мрачно уточнила девушка. - Вряд ли пряниками накормите, если пошлю вас всех в задницу.
Рывком встав, Рысь вскинула голову и шагнула к двери. Отсюда не сбежать точно. Надо будет попробовать там, на аукционе. Или позже, у... хозяина, чтоб ему облысеть уже сейчас.

Отредактировано Ингвиль Даниэльсен (2015-02-20 00:16:25)

Головокружение отступило - похоже, шок смыл тяжесть в голове, сделав сознание ясным. И услышанная от незнакомца информация загрузила мысли на полную. Ингвиль не билась в истерике, осознавая краешком разума, что это ни к чему не приведёт. Не эти же двое похищали её, не в их власти отпустить. Узнать бы, кто обеспечил ей аукцион... Убила бы. В любом случае, истерить и возмущаться глупо. Ничего истерика не изменит, всё равно отволокут на аукцион.
Рысь молча обулась, не реагируя на насмешливое замечание мужчины, и вышла вслед за парнями на улицу. Быстро и незаметно огляделась по сторонам - не то чтобы собиралась бежать прямо сейчас, но приобретённая в "Шадоулинкс" привычка сработала. Этот район Ингвиль не знала, рассчитывая поселиться в куда более скромном месте. С другой стороны... если её не исключат за попадание в рабство, может, информация из дома будущего хозяина пригодится рысям? Ингвиль внутренне усмехнулась: не успела ещё вляпаться, как уже пытается использовать ситуацию во благо организации. Хотя, может, это просто защитный механизм, позволяющий не сорваться в позорную истерику с рыданиями и скандалом?
Пока не было аукциона, ещё всё, казалось, можно отменить. Как неприятное поручение, как встречу с человеком, который не по нраву. Ингвиль до сих пор не верила, что всё происходит всерьёз, что её схватили и сейчас продадут, как вещь, в собственность какому-то толстосуму. Слишком невероятным казался такой исход, несмотря на объяснения того незнакомца в медицинском кабинете. До сих пор о рабстве Ингвиль только в книжках читала. Ну и пару раз фильм по телевизору видела. Правда, там была нереальная сказка про то, как хозяин влюбился в рабыню и не стал унижать её, а добился её любви. Рысь скривилась: она не настолько наивна, чтобы верить в подобные истории. Здесь, в реальной жизни, вряд ли такое возможно. В лучшем случае, если выбрать покорность, хозяин будет обращаться относительно корректно. В худшем... Возможно всё: и боль, и унижение, и сломанная психика.
И всё равно Ингвиль пока не верила, что потеряла статус человека свободного и самостоятельного...

В машину Ингвиль села беспрекословно, решив уже для себя, что пока бунтовать не будет. Сначала надо разобраться, куда она попала, что со всем этим делать и как выкручиваться. Спасительная мысль про сбор разведданных крутилась на периферии сознания, не давая скатиться в банальную истерику.
По сторонам смотреть было трудно: шкафы-охранники с каменными лицами сидели рядом, чутко реагируя на малейшее движение девчонки. Ингвиль косилась в окна: увиденного даже в усечённом объёме хватало, чтобы понять, что уровень жизни в закрытом районе запредельный. Здесь не крестьянский Элизиум, здесь впору фильмы снимать о жизни богатеев. Немудрено, что пресыщенные роскошью толстосумы уже и рабство решили возродить. Твари зажравшиеся.
А может, ничего не будет? Может, ей просто показалось? Мало ли какой аукцион поминал тот тип, что сидит сейчас на переднем сидении машины! С другой стороны, слова "будущий хозяин" и "аукцион" трудно истолковать двояко. И всё равно не верилось. Ещё вчера - безопасная, благополучная жизнь. Свобода - вот когда оценишь, что могла делать всё, что хотела, и решать сама, куда идти, с кем общаться, с кем дружить... А теперь? Кто будет решать - этот самый будущий хозяин? Рысь глухо зарычала про себя. Клетки она ненавидела с детства. Даже погреб не выносила, бесясь в тесных помещениях, рыча и паникуя.
Ингвиль сидела молча, выпрямив спину и обхватив себя руками. Вопросов она не задавала, боясь услышать ответы. Да и зачем? Скоро приедут, и всё объяснят. Аукцион... Рррр... В фильме девушку выволокли на помост, сдёрнули с неё длинное платье, завязанное на затылке, и мужики, роняя слюни, смотрели на обнажённую фигурку, бьющуюся в руках стражи. Неужели и её ждёт такое же унижение?

Здание, представшее глазам Ингвиль при выходе из машины, не понравилось ей сразу. Нет, оно выглядело респектабельно и красиво, как и все дома в этом квартале. Но на нём словно невидимой плёнкой виднелись эмоции - боль, отчаяние, стыд, ужас. Ингвиль никогда не считала себя экстрасенсом, но сейчас она поёжилась, зажмурившись - так явно накрывала здание плёнка. Хотя, наверное, это просто показалось. Со страха.
Внутри царила суета. Сновали люди, из некоторых комнат слышался крик или плач, после чего туда заходила охрана. Пару раз Ингвиль вздрагивала, слыша звук удара плетью или пощёчины. Это они так усмиряют тех, кого продать собрались? Закусив губу, Рысь шла между охранниками, настороженно осматриваясь. Неверие, не дававшее сорваться в истерику, медленно таяло. По загривку прошла ледяная волна. Кажется, всё серьёзнее, чем казалось. Неужели это правда аукцион, где продают живых людей? Не кошек, не собак - людей??
Что делать? - мысли заметались в голове, словно летучие мыши, вспугнутые фонарём. Они что, серьёзно собрались продать новую жительницу Центра? Для... для чего? Для работы по дому или для чьей-то постели?
Ингвиль остановилась, не желая идти дальше, но один из охранников цапнул её за локоть и почти поволок дальше. Скандалить и рыдать Рысь не собиралась: здесь, скорее всего, такие же подневольные люди, как и она теперь. Им привезли девушку и приказали продать - они это делают. Реально виноваты те, кто усыпил приезжую и сдал её в руки распорядителя аукциона... Поэтому выдернула руку и пошла дальше сама, продолжая настороженно оглядываться.
Вот в сауну - это хорошо. После дороги с караваном помыться Ингвиль не успела. Рассчитывала сделать это в новом доме - ну или где там селят тех, кому разрешили поселиться в Центре. Жаль, что охранники не отходят ни на шаг. Хотя не попрутся же они в сауну за девушкой? Есть шанс. Правда, куда из сауны-то бежать? Дверь одна, и возле неё два дюжих парня. Ладно, ещё поборемся, решила Ингвиль, опасливо глядя вокруг. Пока пусть будет сауна, а то песок и пыль уже на зубах скрипят.

Отредактировано Ингвиль Даниэльсен (2015-02-27 16:32:53)

От роскоши и помпезности сауны у Ингвиль закружилась голова. Дома не было такого роскошества - обычные сауны, деревянные. И столько флакончиков тоже не стояло на полках. Запах приятный, конечно, и вообще тут шикарно. Но слова "аукцион" и "хозяин", вертящиеся в голове, сводили на нет возможное удовольствие от купания.
К счастью, охранники не пошли внутрь за девушкой. В сауне её ждали две немолодые женщины, одетые в странные костюмы. Хм, банщицы не раздеваются? - мимолётно удивилась Ингвиль. Желание искупаться стало нестерпимым. Даже страх перед аукционом пока что отступил, растопленный ароматом масел и шампуней.
- Здравствуйте, - нерешительно улыбнулась женщинам Рысь. - Я... Меня зовут Ингвиль.
Оглянувшись, начала раздеваться, ещё раз порадовавшись, что банщицы - женщины. Мысли о предстоящем аукционе Ингвиль старательно гнала прочь. Не хотелось думать о страшном в этом царстве наслаждения и неги. Но расспросить банщиц о том, что её ждёт, девчонка собиралась. Только чуть попозже, когда искупается. И кстати, она сама будет мыться или, как в кино, эти женщины примутся наводить красоту?
Для продажи красота-то, ехидно напомнил внутренний голос. Ингвиль скрипнула зубами. Помыться всё равно стоит, после пути с караваном через пустыню она на кошмарик похожа. Да и кому здесь скандалить? Никто из здесь присутствующих не усыплял путешественницу. Найти бы того урода... Хотя как бы не пришлось для начала воевать с тем, кто купит.
Ингвиль не понимала сама себя. Отдавая себе отчёт в том, что происходит, она тем не менее не рвалась скандалить, истерить, кричать. Почему-то не было желания позориться перед людьми. Наверняка они видели ещё и не такое в этом месте. К тому же... Ну разревётся она, начнёт орать - и что? Отпустят? Ага, щазз! По морде небось дадут, как тем, мимо кого её вели только что. Чёрт, как не хочется в рабство, - кусала губы девушка, опускаясь на колени перед роскошной ванной. Она не знала, следует ли идти в парную или сначала искупаться.
- Что я должна делать сейчас? - рассеянно спросила у ближайшей к ней банщицы Ингвиль. Одежду она сложила на стул ровной стопкой. Хорошо бы дали чистое. Кстати, а где вещи переселенки? Тот, кто усыпил и похитил её, озаботился взять одежду или нет? Если нет, во что тогда одеваться? В пропылённые рубаху и штаны? Не хотелось бы.

Ну ещё бы, песка и впрямь много. Перейти пустыню с караваном - не на соседнюю улицу перебраться. Ингвиль вздохнула и полезла в ванну.
- Нет. Соль не надо, - покачала она головой. - От неё кожу стягивает.
Не глядя, протянула руку к банке и загребла горсть масляных шариков с каким-то сладким ароматом. Сладкие запахи Ингвиль не любила. Но сейчас это было неважно... Хотя в принципе шарики - это хорошо. Масляные, они смягчали кожу, делая её нежной и шелковистой. Ингвиль скрипнула зубами: сегодня красота кожи работала против неё. Как и внешность в целом. Потому что какой-то ублюдок заплатит деньги, чтобы забрать себе рабыню. Твари!
На пену и прочие ухищрения Ингвиль внимания не обратила. Им надо - пусть наливают. Взяла шампунь и тщательно намылила волосы. Промыв, намазала бальзамом. Самостоятельно же налила жидкого мыла на губку и встала, намыливая тело. Нехитрые манипуляции отвлекали от мыслей о предстоящих торгах. Даже подобие наслаждения накрыло - впервые за сегодня. После нескольких дней пути горячая ванна и вкусные ароматы мыла, шампуня, пены - это стоило того, чтобы получить удовольствие.
Горькая усмешка искривила губы девушки: интересно, в доме будущего... хозяина, чтоб ему окосеть уже сейчас, будут давать искупаться? Мозг лихорадочно перебирал варианты спасения: сбежать не получится, охрана бдит. В бане одна дверь, и возле неё стоит пара охранников. Из медицинского центра убежать тоже не было шансов. Неужели придётся выйти на помост? Неужели продадут? Сссссволочи.
Ополоснувшись, Ингвиль села на дно пустой ванны, ожидая приглашения в парную или полотенца завернуться. И кстати, одежду дадут или надевать грязную?

Ингвиль отшатнулась, когда одна из банщиц накрутила ей полотенце на волосы. Поправила сбившееся полотенце, вернула заколку на место.
- Не надо меня трогать, - предупредила она женщин. - Я способна сама собрать волосы.
В парную - это хорошо. Посидеть, расслабиться, подумать немного. Может, добыть из душноватого, жаркого воздуха парной сил на то, чтобы не сломаться в дальнейшем. Пережить торги и то, что сделает с ней хозяин. Внутри кипели возмущение и ненависть, сдерживаемые пока что усталостью и лёгкой оглушённостью от услышанного и от препаратов. Ингвиль концентрировала внимание на мелочах, только бы не думать о том, что предстоят торги. Что её будут продавать, как вещь. Что кто-то, имеющий деньги, уведёт сегодня бывшую крестьянку Элизиума. Уведёт в клетку.
- Не надо массаж! - резко обернулась от двери в парную девушка. - Я не хочу, чтобы ко мне прикасались чужие. Я нормально себя чувствую!
Успеют ещё налапать ублюдки на торгу, скрипнула зубами Рысь. Интересно, если она откажется и дальше идти добровольно - силой поволокут? Как ту девушку в коридоре, когда шли сюда? Невысокую рыжеволосую пленницу волокли за волосы и заломленную руку. Она брыкалась и кричала, сопротивляясь, но против двух амбалов-охранников, разумеется, ничего сделать не могла. Ингвиль понимала сестру по несчастью, но кричать и биться в руках мужчин не собиралась, понимая бесполезность такого поведения. Только больнее будет.
Ей требовался объект для ненависти. Тот, по чьей вине Рысь попала в это место, пока оставался неизвестным. И лучшим кандидатом на роль ненавидимого выходил будущий хозяин. Тварь, способная покупать людей, как вещи.
Усевшись на полку в парной, Ингвиль бездумно уставилась в стену. Сдерживаться было всё труднее. Уже начали прикасаться чужие руки. И это наверняка не предел. Массаж, блин... Себе пусть сделают! Прохладительного они принесут! Прям все условия, чтобы девочка не переживала, ага. Ну да, спокойную-то продавать проще.
Мысли, словно расплавляясь от жары, медленно растворялись...

Отредактировано Ингвиль Даниэльсен (2015-03-09 20:54:01)

Почти нирвану, в которой пребывала Ингвиль, прервала одна из банщиц. С прежней улыбкой, доброжелательно, но твёрдо она пригрозила охраной, если девчонка не согласится на массаж и маникюр. Рысь скрипнула зубами:
- Можно подумать, на торгу я буду одетой, - чуть слышно пробурчала она. И уже громче: - И продавать сонной будете?
В голосе явственно звякнуло ехидство. Злость всколыхнулась и улеглась. В самом деле, глупо злиться на этих женщин, они просто делают свою работу. Но желание послать куда подальше и это место, и всех, кто здесь находился, не пропало. Чёрт!!! Мало того, что вмешались в её жизнь, не спросив разрешения, просто по праву силы! Так ещё и шантажируют теперь! Разумеется, представать раздетой перед охраной желания нет! Хватит того, что право любоваться обнажённым телом Рыси сможет тот, кто заплатит. Небось окажется какой-нибудь урод, которому девки так не дают и поэтому он покупает рабынь, которых можно сломать или связать.
Ладно. Пусть будет массаж, фиг с ними. Будет мелкая пакость: Ингвиль просто не даст телу расслабиться. Пролежит весь массаж напряжённой. И хрен они что сделают - не сопротивляется же, вот и отвалите. А что расслабления нет - ах, простите, страшно девочке и всё такое.
Сжав зубы, Ингвиль вышла из парной и подошла к ванне. На скраб и масло она забила, задумавшись в жаркой парной. В конце концов, это не ей надо выглядеть ухоженной. Она себя и такой устраивает. Пусть скажут спасибо, что не брыкается и не истерит, как другие пленницы. Надо им, чтоб скраб применила - вперёд и с песней.
Замкнувшись и уйдя в себя, девушка опустилась в ванну и застыла, уставившись в блестящую стенку. Скорее бы уже всё это закончилось! Жаль, что побег откладывается. Отсюда сбежать точно не выйдет, охранников на квадратный метр больше, чем пленников. Мерзкий Центр! На те деньги, что здесь на масла и шампуни потрачены, неделю можно кормить весь их квартал дома! Да и здания тут - в Элизиуме дома лачугами кажутся.
Крамольные мысли о несправедливом распределении ресурсов уже начали копошиться в голове девчонки, помогая отвлечься от нерадостных мыслей о предстоящих торгах.

Отредактировано Ингвиль Даниэльсен (2015-03-14 00:56:34)

Разговоры с банщицами Ингвиль прекратила ещё в парной. Молча стерпела манипуляции с волосами, только зубами скрипнула. На маникюр даже не чихнула, хотя неприятно до жути было ощущать чужие прикосновения. Чёрт, если она дёргается от действий этих женщин, как же переживёт лапанья того выродка, который купит? Ингвиль призвала все силы - душевные и физические, только бы не сорваться. Слабость и головокружение давно прошли, их место занял страх перед торгами и ненависть к будущему хозяину. Само слово наждаком царапало душу, заставляя её кровоточить. Как так - у неё будет хозяин?? Который сможет сделать с ней всё, что хочет? И будет распоряжаться её телом, временем, разумом? Да по какому праву, чёрт побери??
Ублюдки. Будь они прокляты со своим раем для избранных, твари. Чтоб им самим оказаться в рабстве и получить на собственную шею ошейник или что там рабам вешают. Ублюдки.
Погрузившись в невесёлые размышления, Ингвиль не обратила внимания, что с ногтями уже закончили и те заблестели, поражая ухоженностью. Горько скривилась - в Элизиуме у неё ногти вечно в земле были, в теплице же работала. Дома, конечно, ухаживала за руками, но не так тщательно. Зато здесь, чтоб им провалиться, полный сервис. Как же - продавать надо ухоженную рабыню. Твари!!!
На массажный стол Рысь легла так же молча, напряжённо застыв в неподвижности. Да плевать, зачем они это делают, масло втирать или расслаблять, плевать, надолго или нет!!! Гори Центр синим пламенем! Знали бы в Элизиуме, куда попадёт их соратница - поостереглись бы отправлять на такое задание. Информация им нужна? Теперь её будет вагон - и вся из дома какого-нибудь богатого урода. Только передать некому и не с кем.
Ненавижу.
Сколько ещё раз прозвучит это слово? Сколько километров нервов вымотает тот выродок, что сейчас лениво перебирает рабынь, решая, кого купить? Сдохнуть бы ему за полчаса до торгов... Да разве ж доставит такую радость.
Девушку начало мелко трясти вопреки умелым действиям массажистки. Страх перед позором, продажей и унижением набирал силу, леденя душу. Как она выйдет туда, в помещение для торгов? Как вообще выдержит всё это... всю эту мерзкую процедуру? Как продают людей, в конце концов? Её будут рассматривать посторонние мужики? И один из них купит?
Не хочу! - бушевало в душе.

Отредактировано Ингвиль Даниэльсен (2015-03-18 00:03:13)

Если бы массаж проходил в другое время, Ингвиль, пожалуй, смогла бы получить удовольствие – приятный горьковатый запах масла, умелые руки массажистки вполне могли бы творить чудеса. Но пленница так и не смогла расслабиться, ощущая почти физически, как утекает, подобно песку в часах, её свобода. Да, несмотря на то, что творилось, Ингвиль пока что ощущала себя свободной. Ведь торгов ещё не было. Может, это было глупо, но только отчаянно цепляясь за ощущение свободы, Рысь могла не разреветься.
А хотелось. Ужас холодил загривок и покрывал мурашками блестящее от масла тело. Совсем немного осталось до момента, когда поведут на торги. Совсем немного. И какой-то ублюдок выложит кругленькую сумму за красивую девушку, которая вовсе не рвалась попасть в его жадные лапы. И ведь это они ещё не знают про принадлежность добычи к опальным Шадоулинксам. А то повеселились бы, наверное.
Жужжание фена заставило девушку поёжиться: дома она сушила волосы, как все, то есть просто мыла и вытирала полотенцем, а дальше сами сохли на тёплом воздухе. Не то чтобы было страшно… Непривычно. Сволочи, даже волосы в покое не оставляют. Это она не про банщиц, если что, те-то подневольные, как и она сама. И тоже рабыни. Просто повезло остаться здесь и обихаживать других, а не самим ублажать богатых выродков. Хотя не факт, что их тут никто ни разу не тронул. Учитывая отношение к рабам… Во взгляде того типа, что привёз сюда крестьянку из Элизиума, явно светилось «вещь». Он и смотрел на девчонку, как на породистую кошку или красивый предмет мебели.
Интересно, а если выдернуть заколку и укутаться волосами… Накажут? Эти их охранники, которыми угрожали банщицы, настоящие монстры. Холодные, безжалостные глаза, невозмутимые рожи… Отволокут не то что на торги – на костёр, не чихнув.
Соскользнув со стула, Ингвиль быстро натянула шорты и топ и прикрыла руками сильно оголённую грудь, недоумённо оглядываясь:
- А… где остальное? – растерянно спросила она банщиц, обводя глазами комнату и не находя никакой другой одежды. По их лицам как-то очень быстро стало ясно, что ничего больше ей не выдадут. Это что, в таком непотребстве поведут продавать? Чёррррррт… Хотя чего ожидать от выродков, торгующих живыми людьми? Могут и голой отволочь, быстрее покупателя найдут, наверное. Твари.
Ингвиль обессиленно осела на стул, с которого взяла так называемую одежду, и застыла.
- Обувать эти ходули я не буду, - буркнула она, не глядя на женщин. – Иначе переломаю ноги, ещё не дойдя до порога. Меня не учили ходить на каблуках. Дайте нормальную обувь, или я босиком останусь.
Страх охватывал всё сильнее. Ингвиль не могла объяснить, чего боится больше: унижения, боли или потери свободы. Но справедливо не ожидала ничего хорошего ни от этого места, ни от торгов. Ощущение беспомощности тоже не добавляло радости – понимать, что ты ничего не можешь сделать, было тяжело. К чувству несогласия и отчаяния мягкой горечью начинала примешиваться обречённость. И только свежим ветерком где-то глубоко билась мысль, что сбежать, в принципе, реально, только не отсюда, а из дома хозяина, чтоб ему сдохнуть.
Про имплантанты Рысь сейчас не помнила, да и не знала она, что означает та дрянь, что в неё напихали медики. Это открытие ей ещё предстояло.

Отредактировано Ингвиль Даниэльсен (2015-03-21 23:47:42)

Внезапно ужас сменился апатией вперемешку с тоской. Ингвиль упорно смотрела в пол, обхватив руками плечи, словно это могло скрыть её от любопытных взглядов. Впрочем, банщиц она не стеснялась - такие же женщины. Там, в медкабинете, препараты отбили ясность ума, и прежде чем девушка сообразила, что надо стесняться, ей уже отдали одежду.
А сейчас... То, что надето было на ней в данный момент, удручало скудностью. Даже бельё, которое Ингвиль носила дома, прикрывало больше. Шортики даже не закрывали полностью попу. А из топика вываливалась грудь - не 4 размера, конечно, но посмотреть есть на что. Вот только совсем не хотелось, чтобы смотрели.
Голос охранника, вошедшего без стука, заставил Ингвиль вздрогнуть и съёжиться в безуспешной попытке прикрыться. То, что парень видел здесь немало полуголых красоток, её мало волновало. Обуть туфли на диких каблуках пленница и не подумала. Перелом ей получить не хотелось. А в том, что споткнётся на первом же шаге, она была уверена.
Фраза, прозвучавшая в исполнении охранника, привела девушку в ярость. Сам он товар, сволочь! Вскинув голову, Рысь ожгла парня полным ненависти взглядом и скрипнула зубами. Но говорить ничего не стала - какой смысл общаться с теми, кому на неё наплевать...
Не пойду никуда. Просто не пойду, - метались в голове заполошные мысли. С появлением охранника вернулась паника, ледяным ветерком обдавшая даже в жаркой сауне. Ингвиль напряжённо застыла, переводя глаза с банщиц на охранника и обратно. Поволокут силой? Или как-то заставят идти? Ну и как же?
Не пойду, - паника распоясалась вконец, лишая пленницу разума и логики. На побледневшем лице отразилось отчаяние вперемешку с решимостью.

Отредактировано Ингвиль Даниэльсен (2015-03-27 10:40:32)